Судебный тупик
С 11 декабря Апелляционный суд ВТО больше не может выносить правомочные решения — в коллегии судей остался всего один человек. По правилам, их должно быть семь, но в последнее время всю работу исполняли трое. И вот двое из них ушли на пенсию. В таких случаях полагается выбирать сменщиков, но США уже второй год блокируют процедуру. Дело в том, что Вашингтону совершенно не нравятся решения, которые выносит Апелляционный суд в их спорах.
Остановка работы органа фактически делает всю организацию недееспособной. ВТО может продолжать разбирательства, но проигравшая сторона вправе подать апелляцию и продолжить признанной дискриминационной практику без последствий. Разбирательства и так регулярно затягивались на годы и даже десятилетия, но теперь вести их потеряло даже минимальный смысл — надеяться можно лишь на сознательность ответчика и его нежелание подать апелляцию.
Долгая история
Повлияло на переговоры и завершение Холодной войны, которое, как казалось, окончательно устанавливало западную экономическую модель как единственно верную. Однако проблемой стало невнимание к политике. Учредители ВТО полагали, что рыночных отношений будет достаточно, чтобы страны почувствовали выгоду свободной торговли и перестроили свои экономические и политические системы. Можно констатировать, что эти надежды провалились.
Благие намерения
Правила ВТО обширны, содержат множество исключений, но из них можно выделить несколько ключевых групп. Во-первых, это равные для всех права. Если какой-то участник ВТО предоставит преференции другому, то аналогичными льготами пользуются и все остальные члены (режим наибольшего благоприятствования в торговле, РНБ). Во-вторых, двухсторонние торговые ограничения должны сниматься взаимно, не должно быть так, что на уступки идет только одна сторона. Далее — перенос регулирования торговых тарифов в ведение органов ВТО. В том числе из этого следует, что если одна сторона ухудшает условия торговли в каком-то секторе, то другая сможет на платформе ВТО потребовать компенсации в одном или нескольких других секторах. Ставится и условие прозрачности — все страны должны иметь публичные правила торговли и объяснять их понятным образом другим членам ВТО.
Организация контролирует исполнение договоренностей, проводит переговоры между сторонами, выполняет функции арбитра в торговых спорах, следит за национальными торговыми политиками. В отдельных случаях ВТО разрешает странам вводить торговые ограничения для достижения неэкономических целей. В их число входят, например, защита окружающей среды или поддержка здравоохранения. Еще развивающимся и наименее развитым странам можно иметь определенные льготы, выпадающие за режим наибольшего благоприятствования в торговле. Исключения из принципов РНБ могли запрашивать региональные зоны свободной торговли и таможенные союзы.
Для вступления в ВТО новому участнику требуется согласие всех членов организации. Он обязуется соблюдать все правила и обязательства и привести свое законодательство в соответствие с требованиями ВТО. Работа занимает не один год, а иногда и десятки лет, но претенденты полагают, что усилия того стоят. В первую очередь их привлекает доступ на крупнейшие мировые рынки, без которого собственный экспорт неконкурентоспособен. Также преимуществом ВТО считается равноправие — правила позволяют защитить свои национальные интересы в торговых спорах с более крупными партнерами.
В настоящее время членами ВТО являются более 160 стран и объединений, организация охватывает 98 процентов мировой торговли. Еще 20 стран находятся в процессе переговоров о вступлении. Ведь, как сказано на сайте ВТО, это «единственная международная организация, которая занимается правилами мировой торговли, а ее главная функция — следить, чтобы торговые отношения были плавными, предсказуемыми и свободными насколько это возможно».
Китайское предупреждение
«Взломать» такое внешне справедливое устройство выпало самой населенной стране мира. Китай сорвал самый большой куш, но даже не подумал измениться таким образом, каким рассчитывали идеологи ВТО. Во многом именно его развитие, а также понимание, что справиться с Пекином по нормам и правилам ВТО не выйдет, заставили США пойти на конфликт.
Современный Китай начался с провозглашения реформ Дэн Сяопина в 1978 году. Они заключались в ориентации на экспортное производство и массовое привлечение инвестиций. Для экономического роста надо торговать со всем миром, а значит, присоединение сначала к ГАТТ, а потом и к ВТО для Китая стало первоочередной задачей. После 15 лет переговоров, 11 декабря 2001 года, Пекин этого добился. Спустя ровно 18 лет, день в день, США остановили работу ВТО.
В ходе консультаций члены организации опасались — и не без оснований — дешевой рабочей силы КНР, которая перетянет производства к себе. Пекин пошел на беспрецедентные уступки, чтобы их успокоить. Вдвое снизил таможенные тарифы на импорт сельскохозяйственной продукции и почти в четыре раза — на импорт промышленной. Ввел нулевые сборы на импорт телекоммуникационного оборудования, полупроводников, компьютеров. Отказался от субсидий для отраслей экономики, ориентированных на экспорт, открыл рынок услуг для иностранных компаний, отменил локальные законы на территории страны. Одним словом, при вступлении в ВТО Китай взял на себя куда больше обязательств, чем другие члены. Пекин согласился даже на 15 лет считаться страной с нерыночной экономикой, что позволяет другим членам организации вводить антидемпинговые пошлины в отношении импортируемых товаров.
И, несмотря на это, Пекин выиграл. В 1988 году объем китайского экспорта составлял 50,6 миллиарда долларов. Спустя 30 лет — 2,14 триллиона долларов, с учетом инфляции — в 33 раза больше. В 2001 году ВВП Китая был на уровне 1,314 триллиона долларов — это шестое место, ниже Франции, но выше Италии. В 2009-м КНР опередила Японию и поднялась на второе место с результатом 5,069 триллиона.
В 2018-м у Китая было 13,28 триллиона долларов — в два раза больше, чем у третьей мировой экономики. С точки зрения производства Китай уже захватил весь мир. Слишком мало осталось домов, где не найти какой-нибудь вещи с надписью Made in China. На Китай приходится более половины мирового производства в десятках областей реального сектора экономики. Помимо таких очевидных, как производство электроники, Китай выпускает более 60 процентов цемента в мире, более 60 процентов обуви и половину тоннажа новых судов.
Корпорация КНР
Когда антиглобалисты обвиняют нынешнюю систему мировой торговли и ВТО как ее символ в работе на транснациональные корпорации, они даже с учетом множества противоречий говорят о конкретном факте. Присутствие во многих странах мира дает такой компании конкурентные преимущества перед сугубо национальными производителями: увеличивает рынки сбыта, повышает надежность, снижает зависимость от властей одной страны и оставляет больше пространства для маневров. В теории, без учета политики, такая крупная компания работает в интересах любой страны, где представлена. Она дает работу местным жителям, платит налоги, формирует современный рынок, привносит новые технологии и поставляет качественную продукцию покупателям.
Теория заканчивается, когда в конкурентную борьбу корпораций вмешивается гигантское государство, у которого заранее есть ряд преимуществ. У него больше денег, оно само пишет законы, оно может политически надавить на крупный бизнес и заставить его играть по своим правилам.
Так, до последнего времени до строительства своей фабрики на территории Китая иностранной компании надо было взять в долю китайскую компанию, которая получала доступ к технологиям. Пекин мог не обращать внимания на трудовое законодательство и экологические проблемы — проблема недовольства решалась за счет слабой урбанизации и контроля за СМИ и интернетом (Китай мог себе позволить заблокировать главные мировые ресурсы). Доля городского населения в Китае в 2018 году составляла всего 60 процентов (в развитых странах — около 70-ти), при этом горожане получают в два раза больше сельчан. Желание сельских жителей получить высокооплачиваемую работу в городе заставляло их закрыть глаза на многие нарушения своих прав.
Всех этих возможностей нет, например, у США, где сильна политическая конкуренция, и кандидатам нужно учесть интересы противоположных сторон. Еще сложнее ситуация в Европе, где у стран есть национальные интересы, которыми они не готовы поступиться, а выборы могут резко изменить курс государства. К примеру, одна из самых богатых стран — Франция — не может даже повысить пенсионный возраст, чтобы не вызвать народный гнев.
Россия попала
Разочарование в различных положениях Всемирной торговой организации хорошо видно на примере России. Москва хотела присоединиться к соглашению о мировой торговле с середины 1980-х годов. Официально запросы начались с 1993 года, но стать членом ВТО страна смогла только 22 августа 2012 года. Тяжелее всего шли переговоры с США, Евросоюзом и Китаем. Противоречия возникали в вопросах финансовых рынков, поставок сельхозпродукции и интеллектуальной собственности. Осложняли ситуацию и политические проблемы (военный конфликт с Грузией) и серьезное противодействие внутри страны.
Многие аналитики предупреждали, что Россия утратит ряд своих отраслей и попадет в зависимость от импорта, а сама не выдержит конкуренции на других рынках. Критиковались и условия, на которых Россия вступила в ВТО, но тут страна добилась права почти сохранить свою таможенную политику на несколько лет — о полноценном членстве стало возможным говорить только в этом году.
Начальные результаты трудно было назвать блестящими. В первые полгода 2013 года импорт в Россию вырос на 3,4 процента, с 146 миллиардов долларов до 151 миллиарда, а экспорт упал на 2,74 процента — с 261 миллиарда до 254 миллиардов. Рост ВВП за год, который прогнозировался на уровне 3,6 процента, составил в итоге 1,3 процента. Причем аналитики считали причиной, пусть и не единственной, именно вступление в ВТО. Речь шла о низкой конкурентоспособности российских товаров. Нельзя сказать, что власти этого не понимали. Например, Россия ввела утилизационный сбор на импортные автомобили. Евросоюз «экологическую» идею не оценил и подал жалобу в ВТО. Позднее еще одним поводом для жалобы на Россию в 2014 году стал запрет на ввоз живого скота из стран ЕС из-за африканской чумы свиней (АЧС).
Но все споры отошли на второй план после событий на Украине в начале 2014 года. Западные страны ввели санкции, которые били по экономике России, а Москва ответила продовольственным эмбарго. Действия обеих сторон прямо касались областей, которые должны были бы регулировать правила ВТО, но были мотивированы политическими причинами.
В последующие годы Россию последовательно лишали доступа к передовым технологиям и вводили санкции в отношении главных компаний. Москва объявила политику импортозамещения, что по сути является синонимом протекционизма. В таких условиях говорить о следовании нормам ВТО не имело смысла — проблема была исключительно политической. Россия несколько раз жаловалась в ВТО на Украину и ЕС, но большинство споров до сих пор ни к чему не привели.
Однако оба решения в пользу России отменил Европейский суд по иску Польши. Варшава не скрывала, что целью иска было сохранение транзита российского газа через Украину. Таким образом, политика опять оказалась сильнее норм ВТО, и Европа вместе с США восприняли это как свою победу.
Выход из этого замкнутого круга Россия, похоже, увидела именно в китайской централизованной модели. Доля госкорпораций в экономике возрастает, приватизация буксует, развитие малого и среднего бизнеса, о котором много говорится, остановилось, и национальные проекты ситуацию не меняют.
Затянувшиеся похороны
На фоне санкционного противостояния с Западом может показаться, что критика ВТО со стороны Москвы — исключительный случай, но это не так. Недовольство характером торговых отношений, задаваемых организацией, высказывали страны по всему миру — и развитые, и развивающиеся. Проблемы у ВТО носили схожий характер, а именно — политический. Организация, призванная снизить разногласия развитых и развивающихся стран, явно не справилась с задачей.
В развитых странах центром недовольства стали рабочие. Именно они сделали Трампа президентом. Да, американским корпорациям выгоднее переносить производство в Китай, это позволяет им получать больше денег. Это выгоднее и стране в целом — за последние десять лет ВВП США в абсолютных цифрах вырос больше китайского, но простым американцам, которые теряют рабочие места, такая ситуация не приносит пользы. Поэтому одним из постоянных заявлений главы Белого дома с самого начала было требование к технологичным компаниям вернуть заводы в страну.
Он посчитал, что создание Трансатлантического и Транстихоокеанского партнерств, которые оставляли за бортом Китай, проблему не решат, а потому встал на радикальный путь торговых войн. Евросоюз, в свою очередь, откупался от возмущенных безработицей граждан социальными пособиями, но в итоге вынужден был обратить внимание на подъем правых сил, которые апеллировали не только к миграции из стран Ближнего Востока, но и к потере промышленности.
У развивающихся стран свои проблемы. Так, в 2013 году на министерской конференции стран — членов ВТО на Бали (Дохийский раунд), министр торговли и промышленности Индии Ананд Шарма заявил, что его страна не станет уменьшать субсидии в сельском хозяйстве в соответствии с нормами организации, потому что от этого зависят «жизни миллионы нищих крестьян».
Эти слова выглядят особенно справедливыми, если заметить, что, к примеру, в 2011 году ЕС направил на прямые выплаты фермерам 42,5 миллиарда евро, а 3,34 миллиарда — на интервенции и поддержание цены на сельхозтовары. Россия, для сравнения, договорилась о поддержке своих фермеров только на 9 миллиардов долларов со снижением в два раза в течение пяти лет. А ведь у ЕС есть еще импортные пошлины и квоты на продукты питания. Все вместе это делало европейский рынок — один из самых крупных и желанных в мире — недоступным для продукции из развивающихся стран.
Шаг в никуда
Пострадавшими, как указывают экономисты, в первую очередь станут транснациональные корпорации, которым придется подстраиваться. Профессор университета Джонса Хопкинса (США) Эрик Джонс, комментируя возможную торговую войну США и Европы, указывал, что они потеряют рынки, им придется выйти из иностранных активов. По его мнению, конфликт сведет на нет все преференции, которые получил американский бизнес со времен Второй мировой войны.
Серьезная реформа ВТО в таких условиях выглядит малореальной, потому что крупнейшие игроки слишком заняты защитой собственных интересов, в том числе с помощью санкций и вооруженных конфликтов, а недоверие друг к другу слишком велико. Отдельным пунктом идет все громче звучащая экологическая тема, за невнимание к которой ВТО получала много претензий и которую страны могут использовать для протекционизма. Еще одним способом «продвинуть» свою продукцию, которым Вашингтон успешно воспользовался в атаке на Huawei, стало обвинение в работе на спецслужбы иностранного государства. Поэтому, возможно, какие-то контуры будущей глобальной системы торговли проявятся в готовящемся соглашении США и Китая — крупнейших экономик мира, но до установления понятных и работающих правил для всех еще очень далеко.